Почему Бог выбрал эту обезьяну - свящ. Антоний Лакирев

Более того, в ряду предков и родственников человека, в том числе ближайших, этот самый репродуктивный барьер — невозможность давать гибридное потомство — скорее всего, оставался в определенной степени проницаемым едва ли не до последних 25 тыс. лет. Во всяком случае, это достаточно простое и рациональное объяснение наличию у современных людей неандертальских и денисовских генов. (Впрочем, это могут быть и гены наших с неандертальцами общих предков.) И раз уж представители нашего вида порой давали потомство с неандертальцами, нет оснований думать, что это было так уж невозможно для различных (с нашей точки зрения) видов поздних австралопитеков. Конечно, скрещивание массивных австралопитеков с грацильными было, вероятно, затруднительно — но развивавшиеся по-разному родственные популяции грацильных австралопитеков и ранних людей могли обмениваться генами — и полезными признаками. Нечто подобное Создатель организовал у бактерий — у них это называют горизонтальным переносом генов; здесь это может происходить на уровне популяций.

Кроме того, важно учитывать масштабы времени. В рассказах об эволюции авторы любят изображать весь процесс как сутки и говорят о том, что человек появляется в последние секунды перед окончанием этих суток. Что ж, если изобразить эти сроки в соответствующем масштабе, так оно и есть. Наш вид в самом деле существует лишь в течение краткого мига, по сравнению с жизнью на нашей планете. Но для того, чтобы адекватно представлять себе эволюцию наших предков, лучше пользоваться человекоразмерным масштабом. В нашей истории новое поколение выходит на сцену примерно каждые 20—25 лет, а у австралопитеков это время было явно меньше, около 15—20 лет. Это означает, что от Люси (если она была одним из наших прямых предков) нас отделяет примерно 120 000—170 000 поколений, а от первых представителей вида Homo sapiens — от 2500 до 3000 поколений. Это огромные числа, просто оглушительные. С точки зрения стороннего наблюдателя, изменения происходили поразительно медленно и были едва заметными. Впрочем, темпы эволюции еще и очень неравномерны, что добавляет сложности картине. По каким-то причинам в одни эпохи не меняется почти ничего, в другие — все и очень быстро…

Все это были предварительные замечания, после которых мы перейдем к рассмотрению потомков австралопитеков, живших позже них — ранних представителей рода Homo. Время их жизни почти пересекается с австралопитеками: наиболее поздние датировки австралопитековых (напр., австралопитека гари) — около 2,5 млн л. н., наиболее ранние представители Homo — около 2,4 млн л. н. Скорее всего, оба рода какое-то время пересекались во времени и пространстве, но недолго.

д. Еще один шаг вперед: ранние Homo

Австралопитеки, видимо, не обладали теми свойствами и способностями, которые нужны для того, чтобы стать людьми, осознающими Бога, мир и самих себя. Тем не менее в их заметном разнообразии были популяции, которые смогли найти для себя новые способы выживания, новые экологические ниши и новые географические рамки.

Накопившиеся отличия довольно многочисленны, так что этих существ (или персонажей?) относят к роду Homo — людей. Называть их людьми еще довольно трудно, поскольку мы привыкли относить это слово только к нашему виду. Однако это наши ближайшие родственники и многие наши черты берут начало именно здесь, в особенностях ранних Homo. Впрочем, в них обнаруживается немало такого, что сближает их с австралопитеками не меньше, чем с нами.

Проще всего обсуждать анатомию и расселение ранних Homo: о них говорят весьма многочисленные находки. Когда дело дойдет до всего остального, мы встретимся с изрядными трудностями, порой непреодолимыми.

Люди, населявшие Африку от 2,5 до 1,5 млн л. н., были весьма разнообразны; их анатомия менялась, так что становится возможным говорить не только об анатомии как таковой, но и о тенденциях ее изменения. Замечу при этом, что эта эволюция не была прямолинейной, и мы часто видим как человеческие, так и австралопитековые черты рядом, причем у разных групп в разных сочетаниях.

Около двух миллионов лет назад в юго-восточной Африке в условиях немного более прохладного, чем сейчас, климата, сосуществовали по крайней мере два вида Homo: человек рудольфийский (Homo rudolfensis) и человек умелый (Homo habilis).

Рудольфиец (Н. rudolfensis), возможно, жил чуть раньше и чуть севернее — но находки не дают оснований утверждать это с уверенностью. Эти люди почти достигли размеров современного человека — большинство других представителей рода Homo были помельче. Замечательной особенностью рудольфийца было довольно плоское лицо; конечно, его череп еще мало похож на наш, но вот эта черта уже в наличии. По сравнению с другими ранними Homo, у рудольфийца были более «человеческие» пропорции — нижние конечности длиннее верхних — и да, мы уже можем называть их именно нижними и верхними, так как прямохождение было, по-видимому, основным способом его передвижения. Возможно, поэтому его таз шире, хотя ширина таза для Homo — большая жизненная проблема, заслуживающая отдельного обсуждения и связанная с рождением детей не меньше, чем с прямохождением. Его мозг достигал 700 см3, если не больше, и был намного крупнее мозга австралопитека (около 500 см3); строго говоря, возможности мозга не напрямую зависят от его объема, но если разница велика, как в случае австралопитеков и рудольфийцев, можно сказать, что последние были умнее. Относительно крупные зубы с мощной эмалью позволяли ему пережевывать довольно грубую растительную пищу.

е. Homo habilis — человек умелый (он же габилис)

На протяжении более полумиллиона лет (от 2,3 до 1,5 млн л. н.) в Восточной Африке жили люди, делавшие каменные орудия — это стало причиной того, что их назвали Homo habilis, человек умелый. Надо сказать, многое из того, что касается этого вида — предмет жарких дискуссий. Тем не менее габилисы — важное звено в истории человечества, даже если в конечном итоге окажется, что они, как и рудольфийцы, были боковой, тупиковой ветвью эволюции.

Внешне габилисы еще напоминали австралопитека, хотя и отличались целым рядом важных деталей. В первую очередь это более крупный мозг и, соответственно, череп. Лицевая часть меньше выдается вперед, так что лицо, надо полагать, было меньше похоже на шимпанзе. В целом череп тоньше, в нем отсутствует даже намек на сагиттальный гребень (следовательно, жевательные мышцы были меньше и слабее, чем у массивных австралопитеков), немного мельче и зубы. Кроме того, ноги габилисов, особенно стопа, были более похожи на человеческие, так что можно полагать, что они передвигались главным образом прямо. Значительный интерес представляет кисть руки, напоминающая человеческую больше, чем австралопитековую. Насколько можно судить, рукопожатие его было довольно мощным (хотя едва ли габилисы знали этот жест).

Мозг этих умелых людей был примерно 700 см3 размером, однако у найденных черепов этот показатель существенно варьирует. Некоторые исследователи полагают, что в этом мозгу была выражена зона Брокà, отвечающая за часть речевых функций — но другие, напротив, считают это иллюзией. Насколько развиты были речевые функции у габилисов, ужасно интересно, но утверждать что-либо определенное я не возьмусь. Более вероятно, что речь все же формировалась несколько позже…

ж. Олдувайская культура

…Жара спадала, солнце медленно склонялось к западу. Мучивший племя уже несколько недель голод все сильнее давал о себе знать: вожак и самцы, не говоря уже о подростках, внезапно выскакивали из тени скалы и принимались бегать вокруг. Не то чтобы они надеялись найти пищу: все пространство вокруг скалы было обыскано ими еще утром, но трудно сидеть спокойно, когда в желудке завывает ветер… Впрочем, через минуту-другую они снова прятались в спасительную тень дожидаться, когда солнце опустится еще ниже и можно будет двинуться на поиски пропитания. Один из подростков, более подвижный (или, быть может, более голодный), чем другие, все порывался подбежать к берегу протекавшей под скалой реки в надежде углядеть в мутноватой воде каких-нибудь моллюсков. Правда, этих моллюсков еще надо было бы добыть из раковины, но подходящих камней у скалы было предостаточно. Склонившись над слепящей рябью у берега, парень — назовем его, к примеру, Тангом —